В это время к бабушкиному дому приближались Артем и Герой – с автобусной станции. Когда вдали показалась знакомая крыша, Герой в клетке начал истошно орать:

– А-а-а! Мяу-у-у! Выпусти меня! Не позорь!

Потому что это же стыдобище – представительного, элегантного кота несут в клетке, как не внушающую доверия анаконду… вообще-то анаконду Артем бы не унес, она тяжелая. И вряд ли бабушка обрадовалась бы анаконде… хотя нет, как раз анаконде бабушка бы обрадовалась. Насколько Артем знал Марианну, она радовалась самым невероятным вещам.

– А-а-а! Выпусти немедленно!

Артем поставил клетку на землю и открыл дверцу.

– Уф. – Герой сел и в нервах вылизался. – Мяу напрочь. Да-да, это я про тебя, хозяин. И клетку спрячь. Спрячь клетку, я тебе говорю!

Но так хорошо Артем по-кошачьи не понимал и клетку не спрятал. Да и куда бы он ее дел? В карман джинсов? Герой сделал вид, что не имеет никакого отношения к клетке, и зашагал в сторону бабушкиного дома, задрав хвост. Артем – за ним, думая, что он бы тоже с удовольствием задрал хвост, жаль, что такового не имеется. Наверное, здорово идти по жизни с задранным хвостом.

Итак, все наши герои прибыли на место действия одновременно. В жизни так редко бывает, а в книжках – сплошь и рядом. Перед домом царила суматоха, все здоровались со всеми. Бабушка в данную минуту ворковала над близнецами; почему-то все, кто видел их, сначала начинали ворковать и сюсюкать: «Ути-ути, уси-пуси…» При более близком знакомстве это желание отпадало напрочь.

– Бабушка-а! – закричал Люк, встал на четвереньки и потерся об ее ноги. Муся вздохнула, приняла вертикальное положение и протянула бабушке лапку.

– Здравствуйте, – бабушка оторвалась от близнецов, пожала Мусину лапку и почесала Люка за ухом. – Вы поменялись телами? Отлично. Тогда, Люк, я отдам твои блинчики с вареньем Мусе. А для тебя я приготовила отличную дохлую мышь – просто отборный экземпляр, прелесть. Почти не тухлая.

– Ой, – сказал Люк и вскочил на ноги, – я блинчики больше люблю. И мама не разрешает мне есть мышей. Я от мышки растолстею.

Муся обрадованно шлепнулась на четыре лапы и повернулась к Герою:

– Привет! Ой, а это… неужели это Тиша?

Герой и Муся с изумлением воззрились на крупное рыжее животное с кисточками на ушах, выпрыгнувшее из «Опеля». «Опель» слегка содрогнулся.

– Ты ж была в два раза меньше! – возмутился Герой, который любил быть самым большим.

– Я выросла, – объяснила Тиша. – Я же породы мейнкун, мы все крупные. А ты… ой, хи-хи-хи… твой хозяин несет клетку! Тебя привезли в клетке! Хи-хи-хи!

– При чем тут я? – надменно дернул ухом Герой. – Я и клетка – мы несовместимы. В клетке сидел… ммм…

– Пугачев, – вставил Люк, понимавший по-кошачьи лучше остальных Логиновых. – Его поймали и везли в клетке на казнь, я читал.

– В клетке сидел павлин, – сказал Герой, которого однажды носили в зоопарк. – Обычный уральский павлин с четырьмя лапами и пушистым хвостиком. Он залетел в форточку и сказал, что заблудился. А родом он из этих мест. Добрый хозяин отвез павлина на родину в Кыштым и выпустил вон там, за домом.

– А почему? – спросила Тиша, но Герой перевел разговор на другое (на еду), а то вдруг любознательная Тиша пожелала бы узнать подробности о павлине.

– Красивая клетка, – одобрила бабушка. – Жаль, что без анаконды. Ты мне страшно нужен, Артем. Требуется нарисовать эскиз для гарды моей шпаги. Она сломалась, и я решила, что раз уж все равно ремонтировать, то лучше заказать новую гарду. Это почти так же приятно, как заказать новую юбку. А ты рисуешь ужасно красиво.

– Ладно, – кивнул польщенный Артем. – А нам в школе говорили, что нельзя сказать «ужасно красиво». Опять наврали, да?

– Я знаю, – отмахнулась бабушка, – они правы. Но мне очень хочется так говорить, и ты уж меня не выдавай.

– А это кто?

И все вдруг замолчали и поглядели на калитку. Из калитки выглядывал маленький серый очень юный кот.

– Это Томек, – объяснила бабушка. – Моя подруга Лиза уехала в санаторий подлечить печень и оставила его мне на две недели. Герой, ты понял? Это гость. Не надо доказывать, что ты самый крутой.

Герой презрительно дернул ухом – кому тут доказывать? Серой подзаборной малявке, которая воробью по колено? Тиша и Муся подошли поближе.

– Мяу, – сказал Томек. – Прекрасная погода, не так ли?

– Вроде ничего, – согласилась добрая Муся. Тиша промолчала – не знала, прекрасная погода или нет.

– А в Лондоне дождь, – продолжил Томек. – Я только позавчера из Лондона. Я жил у английской королевы.

– А почему? – спросила Тиша.

– Ха, наша бабушка и английская королева, оказывается, подружки! – хмыкнул Герой. – Ну, ты и врун, мелкий!

– Ты же слышал, толстяк, она сказала: «Лиза уехала в санаторий подлечить печень», – сказа Томек. – Английскую королеву зовут Елизавета. Все сходится. И думаешь, у королевы нету печени? Есть, да еще какая! Королевская!

– Печень – это что? – тихо спросила Тиша у Муси.

– Это консервы, называются «паштет из гусиной печени», – пояснила Муся. – Вкусно. Люди едят, а нам не дают. Разве что сама со стола стащишь. Томек, а вы по-английски мяукать умеете?

– Конечно, – кивнул Томек.

– Ну и как по-английски «мяу»?

– The мяу, – сказал Томен.

Муся уважительно покачала головой. Герой подумал, что новому коту надо набить морду, но не сейчас, а позже.

– Ты врешь, – сказал он.

– Вру, – согласился Томек. – Иногда. И что самое интересное – никто никогда не знает, когда я вру, а когда говорю правду.

– Вы очень интересно изъясняетесь, – сказала Муся.

Герой подумал, что одной морды маловато – надо нахалу еще и уши надрать. Но тоже позже.

– Ой, близнецы уползли! – воскликнула близнецовая мама. – Ловите!

– Далеко не уползут, там забор, – возразил папа.

– Забор, – согласилась бабушка. – Но только с трех сторон. С четвертой стороны забор упал.

– Как упал?

– Ну, я не знаю… возможно, когда в Токио случилось землетрясение, до Кыштыма докатились его отголоски. И забор упал. С осени лежит.

– Так его надо поставить!

– Это невозможно, забор упал в крапиву, а она жжется, – возразила бабушка. – И зачем его ставить? Пусть лежит, он старенький уже, старенькие любят полежать. Он мне совершенно не нужен. У меня аж с трех сторон забор, сколько можно?! Забор с четвертой стороны – это уже перебор. Пусть ветерком обдувает.

– Мама, ну как так можно, а если воры заберутся? – нервно спросила близнецовая мама. – Бандиты.

– Не думаю, что это что-то изменит, – покачала головой бабушка. – Один раз ко мне зашел вор. Может, конечно, это был не вор, а новый почтальон или электрик… не знаю, но я предпочла считать его вором. Так у меня ему не понравилось, и он сразу ушел.

– Почему? – оскорбился папа. – По-моему, у тебя очень мило.

– Видишь ли, сынок, в это время я отрабатывала ката в стиле эй син рю, – заявила бабушка. – Среди капустных грядок, там место поровнее. И капустные кочаны похожи на срубленные головы – создают настроение. Только я размахнулась свежезаточенной катаной, как вор и зашел. Сказал что-то по-японски и ушел очень неспортивно.

– Из упавшего забора можно сделать плот, – тихо сказал Люк Рите.

– Мы в прошлом году уже корабль строили, надо что-то новенькое, – не одобрила Рита. – Ладно, обсудим, когда взрослые уедут. Артем, ты привез, что я просила?

– Конечно, – ответил Артем. – В чемодане лежит.

Петух Пантелей уже давно сидел на заборе, но в суматохе его никто не заметил. Он кашлянул, чтобы привлечь внимание. Но его не заметили все равно.

– Понаехали тут, – проворчал Пантелей, любивший почет и уважение.